- Нет, не так! Все не так. Эта драпировка меня просто убивает...
Хохот самоиронии распластался по полу и стенам просторного кабинета. Не будь между ним и коридорами Скуолы аж две двери (одной в приемную; второй – ведущей непосредственно в кабинет), многие проходящие мимо студенты имели бы все шансы подпрыгнуть от этого заполняющего пространство жутковатого смеха. Если ты услышал этот смех однажды, столкнувшись с его источником, после уже никогда не забудешь: то была эксцентричная Мадлен – нынешняя глава Дома Воздуха.

К счастью, когда новоиспеченный студент приоткрыл проход в мир той самой грани между живыми и мертвыми, там оказалось тихо. Тихо до оглушающего звона в ушах. Глазам юноши предстала комната с неожиданно высокими скошенными потолками, увешанными лампочками на проводах, сплетенных словно лианы. Справа от входа стоял белый стол из массива древесины с состаренной поверхностью. На нем дотошно ровными стопками лежали бумаги. Такой же белый стул оказался отодвинутым практически к стене, словно кто-то покинул насиженное место, намереваясь вскоре вернуться. Слева располагался внушительных размеров кожаный диван, в противовес угольно-черный. На стеклянном журнальном столике отмечалась россыпь глянцевых журналов с пестрыми обложками. В целом приемная производила впечатление мало связанное с образованием как таковым.

Где-то с минуту ничего не происходило, пока вдруг один лист на столе не подвинулся ближе к краю. К нему чудны́ми завихрениями подлетела ручка, принимаясь что-то выводить. Затем уже исписанный лист резко подскочил в воздух и направился к студенту, зависая перед лицом. Корявые крупные буквы гласили: «ОЖИДАЙТЕ». Дверь позади посетителя закрылась плотнее, а вот та, что находилась перед ним, отворилась. В проходе различался женский силуэт на фоне большого окна, обильно впускающего дневной свет внутрь.

- Барнабас, прошу, впусти мальчика. Он все равно меня уже увидел, нет смысла играть в твои любимые формальности. – мягким родительским тоном обратилась женщина к пустоте, очевидно, не такой уж и пустой. В ответ прозвучало недовольное бурчание, среди которого проскочило лишь одно понятное слово, произнесенное гудящим мужским голосом: «Проходите».

- Позволяю, проходи же! – высокая худая блондинка из прохода лучезарно улыбнулась. Вскоре за студентом захлопнулась вторая дверь, на этот раз демонстрируя очевидное раздражение некой сущности, названной Барнабасом. Кабинет напоминал скорее зал, оказываясь на деле гораздо больше, чем выглядел со стороны. Пространство здесь словно растягивалось, изо всех сил стараясь организовать изобилие полезной площади. Тут господствовали мрамор (величественный стол на круглом подиуме) и те же черно-белые оттенки. Сама Мадлен, впрочем, за огромным столом не пряталась, стоя гораздо ближе ко входу перед портновским манекеном. Она пыталась уложить лоскут светло-голубой ткани сообразно своим представлениям о прекрасном, но этого никак не удавалось. Кропотливое дело глава Дома бросила столь скоро, сколь быстро молодой человек оказался в кабинете. Зафиксировав булавку наугад, женщина развернулась и вальяжно обошла посетителя кругом, волоча за собой шлейф облегающего черного платья. Она изучала его, стараясь подметить детали на всех уровнях восприятия.

- Здравствуй. У тебя такие дикие глаза! Что же они за собой скрывают? Что тебя тревожит? Хочется, чтобы было понятно, но этого нет? Выкладывай все, не лукавь и не сдерживайся. – пригрозив ему пальчиком, Эдельвуд сняла забытый золотой наперсток, заодно постучав по глянцевой поверхности стола длинными красными ногтями. – Если желаешь какой-нибудь напиток, Барнабас будет счастлив тебе его принести.
С этими словами дама указала на два разделенных маленьким круглым столиком мягких кресла, предлагая расположиться в менее формальной обстановке.

Подпись автора

Мадлен (Мэдди, Ада, Лена) Эдельвуд, 133
Глава дома Воздуха, Скуола

Мадлен с удовольствием отметила про себя способность студента отшучиваться. Да, это могло красноречиво вещать о волнении, понятном в данной ситуации, но по крайней мере шло вразрез с эмоциональным параличом. А ведь при изрядной доле опасений можно себя загнать и в него. Подумать только, когда-то сама Мадлен и другие студенты с ее потока тоже испытывали известные тревоги. Установив связь со своей особой магией, ты отметаешь одни заморочки, меняя их на многообразие других. Чем больше погружаешься в премудрости дисциплин, тем проще потерять уверенность в своих силах. Ведьма уже давно не помнила своего обучения в деталях. Оно осталось для нее периодом вспышек и темных пятен. В основе своей то было светлое время – время будоражащих начинаний. Щекотливая нега новизны открывающейся двери, словно первое свидание целомудренной девочки, не отдающей себе отчета в готовности переродиться во что-то новое, но уже стремящейся вперед за своей тонкой интуицией. Тогда Эдельвуд еще не знала, скольких усилий потребует контроль темных потоков. Она не понимала бесконечно многое, как и этот занятный молодой человек с дикими глазами.

- На самом деле Барнабаса расстраивает несоблюдение его любимых норм. Этот ворчун любит, чтобы все получалось правильно и красиво. Я очень ценю его работу, но гораздо менее требовательна в данном плане, - она продолжала улыбаться мягкой улыбкой, поощряющей открытость.

Новички вселяли в ведьму неистовую надежду, будто каждый следующий набор совершенно точно обладал способностью изменить мир к лучшему. В любом свежеиспеченном студенте по умолчанию женщина видела потрясающий потенциал. С возрастом она оттачивала умение фантазировать пропорционально утрачиванию способности делать это естественным образом. Вера, впрочем, обязывала студентов лишь пытаться проявить себя с лучших сторон, без драм и разочарований. Только дисциплина и упорная работа, всего-то. Требовательность не мешала ей оставаться доверенным лицом среди средних и старших курсов, прошедших проверку временем (что было не так-то просто). Представший перед ней студент, вопреки установкам, кроме надежды вызывал еще и толику опасений, интригующих Мадлен в значительной степени. Вкупе с суровым лицом внутри мальчика таилось что-то невнятное. На попытки уловить больше информации это невнятное скользко уворачивалось, оставляя привкус отдаленной угрозы.

- В Скуоле магия заполняет собой все пространство, но ты не представляешь, сколько заблуждений и допущений вмещает в себя этот мир! – задорно хмыкнув и взмахнув безупречно уложенными волосами, женщина последовала за озирающимся посетителем. Незнакомая обстановка могла давить, но паренек скорее пытался обезопасить себя от внезапной атаки бог знает чего. Непростой тебе мир достался, мой милый…- Я хочу познакомиться лично с тобой, а не с гласом твоей тревоги. Постарайся чувствовать себя насколько это возможно комфортно, хорошо?

В кресле она устроилась грациозно, откинув в сторону шлейф платья, раскрывший хищно заостренные мыски лакированных черных туфель. Едва юноша закончил говорить, Мадлен протянула к нему руки, опустив укрытые бархатом локти на журнальный столик.
- Можно?  - не намереваясь ожидать разрешения, она поймала ладонь парня, легко накрыв сверху своей одновременно со смыканием век. Прислушалась. Внутри Этьена что-то постоянно передвигалось. Как запертый в клетке хищник, его потенциал нарезал круги по всему существу носителя, ожидая выхода на контакт.

- Тебя точно не ждут в Доме Огня, дорогой Этьен. – отпустив руку, декан решила после столь интимного взаимодействия назвать студента по имени, - по крайней мере не на постоянное обучение. В твоем случае мы имеем дело с чем-то гораздо более тонким. И это что-то весьма нестабильное, отрывистое. Возможно Дом Земли сослужил бы тебе куда более полезную службу в обращении с такой магией и ее стабилизацией. Целителем я тебя не представляю, а вот природником – вполне. На Воде тоже могут помочь разобраться, насколько тонкой твоя магия является. Ну и на Воздухе ты можешь пригодиться, хотя это будет достаточно сложно. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы помочь тебе раскрыться, – подтянув кончиками пальцев корсет, Мадлен уложила руки на подлокотники и медленно закинула ногу на ногу.

- А теперь скажи, если без оглядки на конкретную предрасположенность, есть что-то такое, что тебя притягивает? Может даже в плохом смысле, до отторжения, но постоянно лезет в голову? На это важно обращать внимание. Порой то, что пугает, оказывается самым близким, – сосредоточенное лицо выдало порыв поделиться весомой информацией из своего опыта, но Эдельвуд прикрыла это маской пристального изучения студента.

Подпись автора

Мадлен (Мэдди, Ада, Лена) Эдельвуд, 133
Глава дома Воздуха, Скуола